Слог 6

И вот однажды ночью, когда меня терзала головная боль
И сон сторонился меня
Я вдруг явственно услышал песню страдания
"Мерещится должно быть," — подумал я вначале
"Кто может здесь петь абхазскую песню о ранении?"
Но мне не мерещилось

Потрясённый и забыв о собственной боли
Я, приложив ухо к холодной булыжни, стал прислушиваться
Мой слух стал чуток, как у летучей мыши
Нет, это было не миражом слуха
Действительно, кто-то глухим, зыбким от страданья голосом пел знакомую песню

Порой песню прерывал мучительный грудной кашель
Или узник в соседней комнате замолкал, впадал в забытие
Но потом мне снова слышался печальный мужественный напев
Я улавливал не все слова, а только отдельные из них
Но этого было достаточно, чтоб понять, о чём поёт сосед за стеной

До зари я не сомкнул глаз. День прошёл в ожидании
И когда далёкая звезда над вершиной снова начала мерцать
До меня донеслась его песня
От матери абхазки я ещё в детстве узнал, что песню о ранении поёт мужчина
Когда он смертельно ранен

Долг и обычай обязывали меня прийти на помощь
Но как это сделать? Призвать к милосердию стражника?
В тюрьме для пожизненно заключённых любой из стражников не понял бы меня
Ибо жалеющий арестанта он мог желать ему только смерти
Лишь она избавляла от мук. А счастливым узником считался тот, кто умирал быстро